Кстати на прошлой неделе Радзиховский вполне вовремя поделился своим мнением по вопросу смертной казни, который обсуждался у меня в каментах. Я тогда хотел запостить сразу, но текста на сайте Эха ещё не было; только сейчас вспомнил.

А. Воробьёв: Владимир из Москвы: «Разочарован Радзиховским — чем пожизненное заключение хуже смертной казни? Возможностью исправить судебную ошибку?»

Л. Радзиховский: Судебная ошибка заключается в том, что парень убил пять человек, а может быть, не пять, а шесть — вот это судебная ошибка, что он мной разочарован — ну, я разочарован им. Могу ещё раз повторить — либеральная тупость и кретинское следование механическим нормативам Европы ничуть не лучше и не хуже любой другой тупости и следования механическим нормативам. Вы хотите создать гуманное государство — прекрасно. Только начинайте не с гуманизма по отношению к маньякам, а совсем с других вещей, — отмените призыв в армию — вот это гуманный акт. По целому ряду статей запретите людей арестовывать — например, за экономические преступления — до суда, естественно, арестовывать. Это гуманное государство. Не пытайте умирающего в больнице — я имею в виду Алексаняна. А если его пытают, то спросите, кто это делает, на каком основании — это гуманное государство. Увеличьте свободу слова — это гуманное государство. Гуманизм должен работать на благо психически нормальных граждан, а не на благо маньяков. Вот с моей точки зрения такой гуманизм. А механическое, бюрократическое следование советам Европы — это обман, очередной обман российской власти — вот по этому пункту российская власть отчиталась, здесь сдали экзамен — потому что это легко. Начальников маньяки не трогают, они больше по трущобам шастают. Расширить свободу слова трудно и опасно. Отменить призыв в армию, то есть, крепостное право, трудно и опасно. Улучшить экологические условия — трудно, невыгодно и опасно. Добиться не того, как у нас принято говорить, — чтобы было обязательно, неотвратимое наказание — чёрт уж с ним, с неотвратимым, — а добиться того, чтобы хоть когда-нибудь, хоть изредка бывало наказание за взятки — это трудно и опасно. И по этим статьям мы, если Европа к нам сунется, скажем, — назад, не сметь, — мы управляемая демократия, мы суверенная держава, не давайте нам идиотских советов. А здесь — легче лёгкого: отменили смертную казнь, — какие проблемы? Ну, маньяк перебьёт ещё несколько простых людей — да и чёрт с ними, кому они нужны? Зато мы отчитались перед Советом Европы. А благонадёжные либерально-демократические граждане в восторге — ну как же, смертная казнь это же так жестоко, это же такое безобразие.

А. Воробьёв: И всё же — неужели вы не допускаете возможности судебной ошибки?

Л. Радзиховский: Слушайте, люди вообще ошибаются — известно, что ошибки свойственны людям. И что дальше? А когда войны начинают — не ошибаются? А когда дают приказы бомбить города — не ошибаются? И там погибают тысячи явно ни в чем неповинных людей — не ошибаются? И что за это делают тем, кто ошибся? Ордена дают, — правда? А когда убивают террористов — террорист что, хуже маньяка? Позвольте вас спросить — чем? Чем террорист хуже маньяка? Хоть в одном отношении? Маньяк нападает на заведомо беззащитных, безоружных, не представляющих для него никакой угрозы людей, часто с садистическими целями — специально мучить, убивать, издеваться. Как же так? почему же можно убивать, и это считается великой доблестью — убивать террористов, и даже не только террористов, но даже и тех, кто подозревается в терроризме, и я считаю, что это, кстати, правильно — это тоже разумная мера. Но нельзя трогать его величество маньяка — ну как же так, — не гуманно, княгиня Марья Алексеевна из Евросовета осудит. Вы бойтесь княгиню Марью Алексеевну из Евросовета, когда она вас по делу осуждает. Но тогда вам это невыгодно. Если она вас по делу осуждает за дикую экологию в России, — наше дело, не сметь. По делу осуждает за страшные взятки? — наше дело, не сметь. По делу осуждает за издевательства в армии? — не сметь. А вот маньяков мы вам отдаем — пожалуйста, держите своих маньяков, мы их пальцем не тронем.