Венедиктов комментирует заявление Медведева об убийстве Эстемировой:

[Медведев] сказал буквально следующее на пресс-конференции в Мюнхене,- сообщает «Интерфакс»: «Те, кто свершил это злодеяние, рассчитывали именно на то, чтобы были озвучены сразу же самые примитивные и самые неприемлемые для власти версии» [...] А почему надо искать самые сложные? Если эта версия «самая примитивная» — пусть эту версию расследуют. И отвергнут, если она «примитивная». Мы же видим, как самые «не-примитивные» версии — Березовский убил Политковскую, — расследовали. И что? И где? Вот такие «не-примитивные» ходы — марсиане, беглые олигархи, султаны Брунея, и ещё что-нибудь — давайте рассмотрим версии, которые на поверхности и отвергнем их, если нет доказательств. И пусть решат присяжные, в том числе. Это первая часть, но не самая главная.

А во второй части наш юрист, Д. А. Медведев, говорит чудовищную фразу, которую я отказываюсь понимать — мой мозг взорвался [...] Медведев говорит: «самые неприемлемые для власти версии» — да пофигу, приемлемые или неприемлемые «для власти» — эта версия либо имеет право на существование, либо не имеет. Мне кажется, что для власти самое неприемлемое — это убийство людей, — бессудное, продолжающееся, нераскрытое. Неприемлемыми для власти должны быть действия правоохранительных органов, которые не раскрывают эти убийства. Неприемлемыми для власти должны быть действия преступников, которые остаются безнаказанными. [...]

Мне кажется, что Дмитрий Анатольевич, как юрист, глубоко неправ, как президент — совершенно неправ. И самое главное, что теперь произойдёт, — вспомните, когда было убийство Политковской и правозащитники тоже считали, что надо расследовать так называемый «чеченский след», — что сказал В. Путин? — он отверг эту версию. И я точно знаю, что следственная группа Петра Гарибяна не рассматривала эту версию. [...] В данном случае следователям дали по рукам публично и при всех — не по телефонному праву. Эта версия «неприемлема», значит, её не надо рассматривать. Как юрист, или как президент, как гарант конституции мог такое сказать? Это позиция, повторяющаяся позицию В. Путина по делу Политковской — «вот этого не троньте»: «Жена Цезаря — вне подозрений»